Сицилианская защита - Страница 58

Хотя, что значит не ожидаемую? Разговоры о женской глупости - это изобретение мужчин. Нам, мужчинам, с самого начала, с тех пор, как мы стали проживать с ними в одних пещерах не очень-то нравилось проявление женского ума. В конце концов - я ей мамонта убиваю, разделываю и таскаю, я пещеру охраняю, я огонь добыл - а она еще умничать будет! Так оно и шло, век за веком... Слишком умных женщин обезглавливали на плахах (в основном венценосных персон), жгли на кострах с воплями 'Да она ведьма', забивали камнями, изгоняли из городов, топили - да мало ли хороших средств заставить женщин скрывать свой ум? Чуть повеселее слабому полу стало в двадцатом веке, но тут пришла другая беда - стал мельчать мужик. А любой, даже очень сильной женщине все-таки иногда надо чувствовать себя слабой. И вот все началось сначала - умные женщины снова стараются казаться глупыми.

А вы знаете, почему они это делают? Не только из укоренившегося в них инстинкта самосохранения. Они нас жалеют, мужчин, жалеют наше самолюбие. Ну, вот такие они странные существа. В них таится полуулыбка, когда они слышат расхожую мужскую фразу ' Это я ее выбрал'. Кого ты выбрал, чудило? Если ты о проститутке -то да. А если о своей женщине, то запомни сам и другим передай - всегда выбирает женщина. Всегда. Без вариантов. А потом, из жалости позволяет думать нам, что это мы что-то там выбрали. И мы сейчас говорим не о сексе, а о жизни. Хотя и там, все что можно и нельзя ты получишь только в том случае, если она этого захочет. Они втихаря наводят нас на умные мысли, более или менее тактично объясняют, с кем надо общаться, а с кем нет, что купить и что тебе нафиг не нужно. Просто мы этого не видим, потому что они - умные... И мы с ними, с умными, живем. А с дурами спим! Потому что умные все знают, а дуры все умеют.

Ладно, что-то я отклонился в сторону. Так вот, сначала Вика, потом Валяев. Прямо день открытий какой-то.

- Меньше эмоций, Кит - мягко сказал Зимин - Меньше, не пугай нашего друга.

Валяев выпалил фразу на каком-то неизвестном мне языке, по лязгающим словам более всего похожем на немецкий.

- Я чего-то не то сказал? - опасливо поинтересовался я.

- Да нет, ты все сказал так - пояснил мне Азов - Тут просто давние счеты, да еще и женщина замешана.

- Кстати, Кит - щелкнул пальцами Зимин - Рассчитайся с Кифом - слово было дано и услышано.

- За кого ты меня считаешь? - непритворно возмутился Валяев - Что я там тогда обещал?

- По-моему, коня - прищурился Зимин - Или дом?

- Коня, дело было в Англии - кивнул Валяев - Держи, старик, твое.

Звякнув, в мою руку легли ключи с брелоком.

- Это чего? - не понял я .

- Ключи от моего, а теперь, стало быть, от твоего 'Авендатора' шестой серии. Стоит на парковке руководства, с бумагами разберемся потом.

- Эммм - я вроде все понял, но не мог понять - Оно мне зачем?

- Ну что 'эммм'? - нахмурился Валяев - Где я тебе сейчас лошадь найду? Нет, если тебе нужна лошадь - то пожалуйста, но тогда потом, не до того мне сейчас будет. Машина - она тоже транспорт, в ней, кстати, много лошадей под капотом.

- Нет, я просто не до конца понял... - пояснил я.

- Кит, стоп - остановил начинающего краснеть Валяева Зимин - Киф, вот тут в чем дело. Некогда между Еремой (после произнесения этого имени Зимин фыркнул) и моим другом произошел конфликт, неважно какой, но Ерема спешно скрылся из Британии, где это все случилось, и очень хорошо спрятался. Кит был крайне разозлен и поклялся очень старой и очень серьезной клятвой отдать лошадь...

- Коня - поправил его Валяев.

- Коня тому, кто сообщит ему данные о Ереме. Дело было на ипподроме, а Кит был пьян, поэтому и прозвучал столь странный залог обещания. Сейчас нам не до коней, но мы чтим традиции, посему Кит отдает тебе во исполнение своего слова свою же машинку, очень, кстати, славную. Как по мне, так очень даже адекватная замена. Да и что ты будешь делать с лошадью?

- Конем - снова поправил его Валяев.

- Ну да - согласился Зимин.

Славную замену. Понятное дело, 'Ломбарджини'. Одна из последних моделей. Но вот что мне с ней делать?

- Ну? - Валяев уставился на меня.

- Чего? - не понял я - А, спасибо!

- Вот вроде не дурак всегда был? - посетовал Валяев.

- Скажи 'Благодарю тебя и принимаю твой дар' - посоветовал Зимин - Клятва старая, архаичная, понимаю, что смешно звучит, но многовековые обычаи, семейные ценности...

Я произнес эти слова и даже сжался, ожидая, что сейчас еще и молния откуда-нибудь в меня шваркнет - такая ночь, что ек-макарек, не знаешь чего и ждать...

Нет, ничего такого не случилось, только поскребясь в дверь в кабинет вошла девушка с тележкой, на которой стояли тарелки с хлебом, колбасой, сыром, большие розетки с икрой и иная всякая всячина. Вторая девушка была с тележкой, на которой стоял большой кофейник и посуда.

- Привезли, спасибо, свободны - скомандовал Валяев барышням.

- Так надо же разлить? - робко возразила та, что с кофейником.

- Сами разольем - оборвал ее лепет Валяев и выставил их из кабинета.

Я встал, взял кофейник и начал разливать кофе по чашкам. Вика была права, ни один из них не стал бы мне его наливать. 'Они тебе позволяют'. Опять ты права, девочка.

- Мне не надо - сказал Валяев и направился к шкафчику, где насколько я помнил, у Зимина стояли запасы спиртного.

- Три кусочка сахара - сказа Азов - Будь любезен.

- Мне так же - произнес Зимин.

Кофе пили в тишине, я, плюнув на приличия, сжевал три бутерброда, и было собрался оприходовать четвертый, как Валяев сказал.